Стой, кто идет? - Страница 2

У Мирра отвисла челюсть.

— Но это же бессмыслица! Что я забыл?

— Если тебе я скажу, то все испорчу, — рассудительно ответил капитан.

— К тому же, я просто-напросто не знаю, что было у тебя на уме, когда ты явился сюда полчаса назад. Легион не лезет в частную жизнь своих людей. Мы не задаем вопросы, а просто цепляем тебя к машине и… трах!… все ушло в прошлое!

— Трах?

— Ага, трах! И непосильного груза как не бывало! Никакого чувства вины, никакого стыда!

— Я… — Мирр пошарил в глубинах памяти и обнаружил, что не помнит, как явился на призывной пункт. Хуже всего — он не помнил вообще ничего из своей прошлой жизни! Как будто его создали в операционной всего несколько минут назад! — Что вы со мной сделали? — пробормотал он, ощупывая кончиками пальцев голову, словно она была воздушным шариком, готовым лопнуть при неосторожном прикосновении. — Я ничего не помню! Где я жил? Что делал? Ничего не…

Крякинг недоуменно поднял брови.

— Странно… Мы привыкли, что машина стирает из памяти последний день, от силы два… а потом убирает только специфические воспоминания… Ты, должно быть, крепкий орешек, если не помнишь ничего! Значит… все, что ты делал в жизни — преступление!

— Ужасно! — прохрипел Мирр. — Я не помню даже как ее… свою мать!

— Вот это уже лучше, — сказал Крякинг и откинулся на спинку кресла. Непонятно откуда в его пухлом лице появились черточки твердости и решительности. — Знаешь, Войнан, когда мне приходится обрабатывать в этом кабинете вполне приличных парней, совершивших в жизни одну-единственную ошибку, мне становится как-то не по себе. Но с тобой все по-другому: похоже, ты был настоящим чудовищем… Но вдумайся только — тебе не придется смывать вину долгими годами тяжкого солдатского труда. Порадуйся тому, что теперь мы способны лишить человека памяти с помощью электроники, а Легион готов раскрыть свои объятия…

— Довольно! — вскричал Мирр, обуреваемый страхом и желанием срочно найти тихое местечко, где он смог бы спокойно все обдумать. Он поднялся: — Мне пора идти.

— Вполне естественное желание, — с улыбкой произнес Крякинг, — но есть одна маленькая закавыка.

— Что такое?

Крякинг взял со стола лист бледно-голубой бумаги.

— Вот контракт, он обязывает тебя отслужить в Космическом Легионе тридцать лет.

— Вы прекрасно знаете, что с ним нужно сделать, — ухмыльнулся Мирр. — Я не подпишу его.

— Но ты уже подписал его! До того, как тобой занялась машина!

— Ничего я не подписывал! — Мирр энергично замотал головой. — Во что вы меня втягиваете? Допустим, я ничего не помню о себе, но существует нечто такое, что я знаю совершенно твердо, а именно: я никогда, ни при каких обстоятельствах не подпишу ничего подобного, так что засуньте этот контракт себе в за…

Он замолчал на полуслове, потому что Крякинг нажал какую-то кнопочку на вделанной в стол панели, и задняя стена кабинета превратилась в экран, а на нем появился высокий молодой человек с кукольно-розовой физиономией, широким ртом, голубыми глазами и светлыми, по-модному выстриженными на темени волосами. Мирр долго вглядывался в изображение, прежде чем набрался смелости признать в этом молодом человеке себя. Но себя — воплощение отчаяния. Глаза — тусклы и задумчивы, уголки рта опустились, а вся поникшая фигура и общий вид побитой собаки свидетельствовали о том, что дух его сломлен под грузом невообразимой тяжести.

Мирр увидел, как его изображение рухнуло в кресло, взяло карандаш и подписало, несомненно, ту самую бумагу, которую сейчас с триумфальным видом держал Крякинг. Появилась техсестра Флоренс и увела безразличного ко всему Мирра, как служитель зоопарка уводит больного шимпанзе. Изображение на экране померкло и исчезло.

— Ну как, понравилось? — Крякинг прикрыл рот ладонью и протяжно хрюкнул. — Здорово! Да я сегодня без снотворного усну!

— Можно посмотреть? — попросил Мирр, протягивая руку за бумагой.

— Конечно!

Крякинг передал контракт Мирру, и во взоре его появился блеск любопытства, словно он что-то предвкушал.

— Благодарю вас.

Мирру понадобился один-единственный взгляд, чтобы убедиться, что контракт действительно подписан его рукой и отпечатан не на пластике, а на обычной бумаге. Довольно улыбаясь, он театральным жестом поднял его и приготовился разорвать пополам.

— Не рвать! — рявкнул Крякинг, и хотя в голосе его прозвучала команда, он не сделал ни малейшей попытки отобрать документ у бунтовщика. Его глаза засияли с новой силой.

Мирр презрительно фыркнул, но вдруг мозг его пронзила боль, к горлу подступила тошнота, а пальцы отказались двигаться.

Крякинг указал пальцем на стол.

— Клади сюда!

Мирр отрицательно покачал головой, но в то же самое мгновение его правая рука рванулась вперед и сама положила лист точно на указанное ей место. Мирр, потрясенный таким предательством, все еще разглядывал свою руку, когда Крякинг заговорил снова:

— Изобрази-ка мне петуха!

Мирр затряс головой и закукарекал во всю мощь легких.

— А теперь как живого!

Продолжая кукарекать, Мирр еще ожесточеннее замотал головой и забегал по комнате, размахивая при этом руками.

— Достаточно! — скомандовал Крякинг. — Сдается мне, что ты никогда не был фермером.

— Капитан… — промямлил Мирр. — Что тут происходит?

— Сыт по горло? — Тут Крякинг обнаружил прилипшие к его локтю окурки и, прежде чем указать Мирру на кресло, целую минуту чистился. — Садись вот сюда и читай. Обрати особое внимание на третью статью. Контракт написан настолько простым языком, что его поймет любой кретин, но если у тебя появятся вопросы, не стесняйся, спрашивай.